Ракетный танк ИТ-1 («Истребитель Танков», «Объект 150»)

Истребитель танков ИТ-1 «Дракон». Объект 150

Азербайджан готовит прорыв к Нахичевани через территорию Армении

Обстановка в Закавказье, где продолжается ожесточенный конфликт между Арменией и Азербайджаном в Нагорном Карабахе, продолжает стремительно ухудшаться. Последние сообщения СМИ показывают, что Баку планирует масштабную наступательную операцию, чтобы создать сухопутный коридор в Нахичеванскую.

• 4 837

В Израиле поняли, какой самолет лучше — F-35, F-22 или русский Су-57

Летчики не хотят хваленую «невидимку» — им нужен высокоманевренный тяжелый истребитель.

• 4 660

Реактор для «Ясеня»: за что его создателям дали премию правительства

Первым в списке лауреатов премии правительства России в области науки и техники за 2020 год оказался коллектив ученых, разработавших реактор для АПЛ «Ясень». Новая силовая установка обладает целым рядом преимуществ.

• 4 137

Новое наступление Азербайджана вызвало в Карабахе панику

Президент Нагорного Карабаха (НКР) Араик Арутюнян обратился к нации с обращением приложить все усилия, чтобы защитить Шушу – второй по значимости город Карабаха. Именно на него сейчас нацелено новое наступление азербайджанской армии. За последние несколько дней Азербайджан был вынужден сменить не.

• 4 105

День 34-й: Азербайджанские войска готовятся отрезать Лачин и окружить Шушу

На фронте войска Азербайджана применяют интересную тактику: чередуют попытки наступления на Шушу и Лачин, что вводит противоположную сторону в заблуждение относительно направления главного удара. На этом фоне советник президента США по нацбезопасности предложил миротворцев из стран Северной Европы.

• 3 503

Стратегический «Борей-А» соберут из блоков

Большую модернизацию «Севмаш» прошел в 1970-е годы под строительство подводных лодок третьего поколения. Специально под огромные по размерам стратегические ракетоносцы проекта 941 был построен новый стапельный цех под номером 55 с расширенными пролетами. Много технологических новинок и оборудования.

• 2 254

Ракеты США будут способны уничтожать российские комплексы С-500

Это не просто заявления и планы, а реальные оборонные программы, на которые тратятся значительные суммы военного бюджета США. В американских СМИ сообщалось, что Белый дом на продолжение разработки гиперзвуковых ракет предлагает только в 2021 финансовом году истратить 3,2 млрд долл. (около 250 млрд.

Ракетный танк ИТ-1 «объект 150» (СССР)

Ракетный танк ИТ-1 «объект 150» проектировался в КБ УВЗ с 1957 по 1965 год на базе узлов и агрегатов танка Т-62. Разработка ракетного вооружения была поручена ОКБ-16, руководимому А.Э.Нудельманом. Консультантом по системе управления пригласили А.А.Расплетина, руководителя КБ-1 Госкомитета радиоэлектронной промышленности. В дальнейшем этому коллективу совместно с ЦКБ-14 поручили работу по созданию всего комплекса. Эскизный проект ракетного танка подготовил завод №183 в 1958 году первоначально на базе танка Т-54, но затем проект скорректировали, приняв в качестве базы танк Т-62.

Машина имела сварной корпус, заимствованный у серийного танка Т-62. Броневая защита танка ИТ-1 «объект 150» — противоснарядная. Корпус машины сваривался из броневых катаных листов толщиной 20, 30, 40, 80 и 100-мм, установленных с рациональными углами наклона, и незначительно отличался от корпуса танка Т-62. Башня — литая, полусферической приплюснутой формы, с выдвижной установкой комплекса ракетного управляемого вооружения 2К4 «Дракон» и механизмом заряжания, в котором помещалось 12 управляемых ракет 3М7 «Дракон». Еще три ракеты располагались в немеханизированной боеукладке. Боевая масса машины составляла 34,5 т.

Компоновка машины – классическая. Экипаж состоит из трех человек: командир танка, наводчик-оператор и механик-водитель. Отделение управления находится в носовой части корпуса машины.Справа от сиденья механика-водителя, располагаются три топливных бака. Средний топливный бак (как у танка Т-62) не устанавливался. Над сиденьем в крыше корпуса есть люк механика-водителя, закрывающийся поворотной броневой крышкой. Впереди люка устанавливались два призменных смотровых прибора наблюдения. Для вождения танка ночью мог устанавливаться ночной подсветочный прибор наблюдения ТВН-2. За сиденьем механика-водителя на днище корпуса размещался ящик с инструментом и находился люк запасного выхода.

Боевое отделение танка ИТ-1 «объект 150» находится в средней части корпуса и башне танка. Его компоновка и оборудование принципиально отличались от боевого отделения танка Т-62. Внутри башни располагалась система заряжания и пуска (СЗП), состоящая из механизма заряжания (механизированный стеллаж с ТУРС) и ПУ с электрооборудованием и цепями пуска. На каркасе механизма заряжания, слева, было установлено сиденье командира, справа – сиденье наводчика-оператора. Впереди сиденья командира на каркасе механизма заряжания монтировались: блок питания снаряда, блок выверки прицела, распределительный щиток. Впереди слева от этого сиденья устанавливались пулемет ПКТ и баллоны системы очистки защитных стекол входных окон прицелов. Слева от командира располагалась радиостанция Р-123 и над ней – аппарат №1 танкового переговорного устройства (ТПУ). Впереди оператора устанавливался дневной прицел. Правее – ночной прицел, блоки устройства выработки команд и шифратор, пульт наводчика-оператора и три диссекторных блока устройства съема координат.

Справа от оператора на башне крепился пульт оператора. Слева в крыше башни находилась командирская башенка с люком с системой командирского целеуказания, четырьмя призменными приборами наблюдения Л-36.65сб-2Б и комбинированным для дневного и ночного наблюдения прибором ТКН-3, над которым устанавливался осветитель ОУ-3КГ. Справа в крыше башни размещался люк наводчика-оператора; перед ним устанавливался один призменный прибор наблюдения Л-36.65сб-2Б. Позади люка располагался лючок для трубы ОПВТ. Между люками командира и наводчика-оператора находился люк выдачи ПУ. Слева, на передней части башни установлены осветитель Л-2Г ночного прицела и фара Ф-125. На днище корпуса истребителя танков, по оси вращения башни, монтировались вращающееся контактное устройство ВКУ-330 и погонное устройство механизма заряжания.

У левого борта корпуса размещался подогреватель. На этом же борту находились запасные головки ночного и дневного прицелов, запасная призма прибора командира, кнопка ручного включения системы НПО и бачок для питьевой воды. На правом борту крепились: ящик укладки прибора ТВН2, автомат АК-47, коробка автономного дегазационного комплекта, огнетушитель ОУ-2, сигнальный пистолет, передняя рама осветителя ОУ-3КГ. У перегородки МТО размещались три ТУРС 3М7, семь магазинов-коробок к пулемету и сумка с ЗИП пулемета ПКТ. МТО располагалось в кормовой части корпуса и было отделено от боевого отделения герметичной перегородкой. В нем размещались: двигатель, с обслуживающими системами, агрегаты трансмиссии с приводами управления, вентилятор системы охлаждения, противопожарное оборудование (ППО).

Вооружение танка состояло из управляемого ракетного комплекса 2К4 «Дракон» (основное оружие), в качестве вспомогательного вооружения на ИТ-1 «объект 150» устанавливался 7,62-мм пулемёт ПКТ с боекомплектом 2000 патронов. В комплекс ракетного управляемого вооружения входили ракеты 3М7, система заряжания и пуска, дневной 1-ОП2 и ночной 1ПН12 прицелы, стабилизатор 2Э3, станции наведения и управления. Управление ракетой — радиокомандное, полуавтоматическое, на любой комбинации из семи частот и двух кодов, что позволяло одновременно вести стрельбу из нескольких истребителей танков. Эффективность поражения цели: с первого-второго выстрела. Заряжание пусковой установки автоматическое. Автоматика приводилась в действие нажатием кнопки на дневном прицеле. Люлька ПУ совместно с полем зрения дневного и ночного прицелов, антенной, пулеметом ПКТ и осветителем ночного прицела стабилизировалась в вертикальной плоскости, а башня — в горизонтальной. ПУ с автоматическим заряжанием монтировалась внутри боевого отделения и выдвигалась на время выстрела из башни через специальный люк в крыше. Наведение по горизонту осуществлялось поворотом башни. Время перевода ПУ из походного положения в положение готовности, определявшееся временем раскрутки гироскопов, достигало 1–1,5 мин, из положения готовности в боевое – 6 с. Время непрерывной работы комплекса составляло 4 ч.

Для слежения и наведения ракеты на цель, а также для стрельбы из пулемета ПКТ использовался монокулярный перископический (со стабилизированным полем зрения в двух плоскостях) дневной прицел 1-ОП2, с 8-кратным увеличением. Для стрельбы ночью применялся электронно-оптический перископический прицел 1ПН12 с 7,3-кратным увеличением. Он устанавливался в башне справа от прицела 1-ОП2. В качестве источника инфракрасного света использовался прожектор Л-2Г с ИК-фильтром. Наведение на цель, производство выстрела осуществлялись с помощью пульта управления дневного прицела 1-ОП2. Защитные стекла прицелов имели электросистему обогрева.

Перед пуском ракеты определялась дальность до цели и эта характеристика вводилась в прицел. Оператор, удерживая перекрестие на цели, нажимал кнопку пуска. Направление схода ракеты отличалось от линии прицеливания в вертикальной плоскости на 3°20′, в горизонтальной — с учетом скорости ветра. После схода ракеты ПУ автоматически убиралась внутрь башни. Одновременно снималось упреждение, учитывавшее ветер, и башня поворачивалась в направлении цели. В момент пуска перед входным окном прицела автоматически в течение 1,5 с устанавливалась воздушная завеса (во время испытаний в 1965 году, когда ракета стала сходить с ПУ, газы из ее сопел подняли с носа корпуса танка снег, который запорошил входное окно прицела, в результате чего управление ракетой стало невозможным).

Первые 0,5 с ракета летела неуправляемой. За это время боковая составляющая ветра (из-за парусности оперения ракеты) и сила тяжести ракеты выводили ее на линию прицеливания. С этого момента координаты летящей ракеты определялись автоматически, вырабатывались зашифрованные радиокоманды и излучались в направлении ракеты, на которой они принимались, расшифровывались и подавались на рули поворота. Определение координат положения ракеты относительно линии прицеливания производилось с помощью светового пятна от трассера, проектировавшегося по оптической системе прицела на фотокатоды, что вызывало появление электрических импульсов, необходимых для выработки радиокоманд в системе управления ракетой. Через 25,5 с после схода ракеты система возвращалась в исходное положение и можно было произвести очередные заряжание и пуск. Дальность стрельбы днем колебалась в пределах от 300 до 3300 м, ночью — от 400 до 600 м. Бронепробиваемость под углом 60° составляла 250 мм.

Пулемёт ПКТ устанавливался в левой стороне башни. Заряжание пулемета осуществлялось командиром экипажа. Непоражаемое пространство перед танком при стрельбе из пулемета составляло 25 м. Боекомплект к пулемету ПКТ составлял 2000 патронов, которые укладывались в восемь магазинов-коробок. Кроме того, в боевом отделении размещались: 7,62-мм автомат АК-47 в чехле, сумки с магазинами (600 патронов); 12 ручных гранат Ф-1 в пяти сумках, сигнальный пистолет и 20 патронов к нему.

Ракетный танк ИТ-1 «объект 150» был принят на вооружение постановлением Совета Министров СССР № 703-261 от 3 сентября и приказом Министра обороны №0269 от 6 ноября 1968 года под обозначением ИТ-1 (ИТ — истребитель танков). Изготавливался он серийно на Уралвагонзаводе с 1968 по 1970 год. На вооружении Советской Армии ИТ-1 состоял недолго. По замыслу военных, отдельными батальонами истребителей танков должны были комплектоваться мотострелковые дивизии, разворачиваемые на танкоопасных направлениях. Было сформировано всего два таких батальона: один — в Белорусском, а другой — в Прикарпатском военных округах. В процессе испытаний и эксплуатации ракетный комплекс показал высокую надежность — до 96,7%. Однако его конструктивные недостатки: большие габариты и масса, устаревшая элементная база, большая мертвая зона, отсутствие пушки на танке и тд. послужили причиной снятия ИТ-1 с вооружения. В боевых действиях эти машины не участвовали и на экспорт не поставлялись.

Тактико-технические характеристики ИТ-1 «объект 150»
Боевая масса, т 34,5
Экипаж, чел. 3
Длина корпуса, мм 6630
Ширина корпуса, мм 3300
Высота, мм 2200
Клиренс, мм 435
Бронирование
Тип брони стальная литая и катаная
Лоб корпуса (верх), мм/град. 100
Лоб корпуса (низ), мм/град. 100
Борт корпуса, мм/град. 80
Лоб башни, мм/град. 206
Вооружение
Прицелы перископический 1-ОП2, ночной 1ПН12
Пулемёты 1 x 7,62-мм ПКТ
Другое вооружение ПУ ПТУР 2К4 «Дракон» и 15 ракет
Двигатель В-55, дизельный, макс. мощность 427 кВт (581 л.с.)
Скорость по шоссе, км/ч 50
Запас хода по шоссе, км 470
Удельная мощность, л. с./т 16,8
Тип подвески индивидуальная торсионная
Преодолеваемый подъём, град. 32
Преодолеваемая стенка, м 0,8
Преодолеваемый ров, м 2,85
Преодолеваемый брод, м 1,4 (5 с ОПВТ)

ИТ-1 («Истребитель Танков», «Объект 150»)

Экипаж ИТ-1 составляли три человека: механик-водитель, оператор-стрелок и командир танка. Сам танк имел сварной корпус, заимствованный у серийного танкаТ-62. Башня — литая, полусферической приплюснутой формы, с выдвижной установкой комплекса ракетного управляемого вооружения 2К4 «Дракон» и механизмом заряжания, в котором помещалось 12 управляемых ракет ЗМ7. Еще три ракеты располагались в немеханизированной боеукладке. В качестве вспомогательного вооружения на ИТ-1 устанавливался 7,62-мм пулемет ПКТ с боекомплектом 2000 патронов. Башня имела электрический и ручной механизмы поворота.

В комплекс ракетного управляемого вооружения входили противотанковые управляемые ракеты, система заряжания и пуска, дневной и ночной прицелы, стабилизатор 2ЭЗ, станции наведения и управления. Управление ракетой — радиокомандное, полуавтоматическое, на любой комбинации из семи частот и двух кодов, что позволяло одновременно вести стрельбу из нескольких истребителей танков. Эффективность поражения цели: с первого-второго выстрела.

Заряжание пусковой установки автоматическое. Автоматика приводилась в действие нажатием кнопки на дневном прицеле. Люлька пускового устройства совместно с полем зрения дневного и ночного прицелов, антенной, пулеметом ПКТ и осветителем ночного прицела стабилизировалась в вертикальной плоскости, а башня — в горизонтальной.

Перед пуском ракеты определялась дальность до цели и эта характеристика вводилась в прицел. Оператор, удерживая перекрестие на цели, нажимал кнопку пуска. Направление схода ракеты отличалось от линии прицеливания в вертикальной плоскости на 3°20′, в горизонтальной — с учетом скорости ветра. После схода ракеты ПУ автоматически убиралась внутрь башни. Одновременно снималось упреждение, учитывающее ветер, и башня поворачивалась в направлении цели. В момент пуска перед входным окном прицела автоматически в течение 1,5 с устанавливалась воздушная завеса (во время испытаний в 1965 году, когда ракета стала сходить с пусковой установки, газы из ее сопел подняли с носа корпуса танка снег, который запорошил входное окно прицела, в результате чего управление ракетой стало невозможным). Первые 0,5 сек ракета летела неуправляемой. За это время боковая составляющая ветра (из-за парусности оперения ракеты) и сила тяжести ракеты выводили ее на линию прицеливания. С этого момента координаты летящей ракеты определялись автоматически, вырабатывались зашифрованные радиокоманды и излучались в направлении ракеты, на которой они принимались, расшифровывались и подавались на рули поворота. Определение координат положения ракеты относительно линии прицеливания производилось с помощью светового пятна от трассера, проектировавшегося по оптической системе прицела на фотокатоды, что вызывало появление электрических импульсов, необходимых для выработки радиокоманд в системе управления ракетой.

Через 25,5 с после схода ракеты система возвращалась в исходное положение и можно было произвести очередные заряжание и пуск. Дальность стрельбы днем колебалась в пределах от 300 до 3300 м, ночью — от 400 до 600 м.Бронепробитие под углом 60° составляла 250 мм.

Боевая масса танка составляла 34,5 тонны.

На вооружении Советской Армии ИТ-1 состоял три года. По замыслу военных, отдельными батальонами истребителей танков должны были комплектоваться мотострелковые дивизии, разворачиваемые на танкоопасных направлениях. Было сформировано всего два таких батальона: один — в Белорусском, а другой — в Прикарпатском военных округах. В процессе испытаний и эксплуатации ракетный комплекс показал высокую надежность — до 96,7 %.

Истребитель танков ИТ-1 «Дракон»

ИТ-1 «Дракон» (Истребитель танков, он же «объект 150») – это советский ракетный танк, который был принят на вооружение в 1968 году и серийно производился на «Уралвагонзаводе». ИТ-1 является первым и единственным в мире принятым на вооружение полностью ракетным танком, то есть управляемые ракеты являлись его основным вооружением. Данный истребитель танков был построен на базе узлов и агрегатов опытного среднего танка «Объект 140». В будущем данный танк серийно не производился, но полученные при его разработке решения широко использовались при создании танка «Объект 165», более известного как Т-62А. ИТ-1 был принят на вооружение в 1968 году и снят с вооружения уже в 1970 году, главным конструктором машины выступал Л. Н. Карцев.

Серийное производство истребителя танков осуществлялось с 1968 по 1970 год, всего было изготовлено 110 серийных машин. Корпус танка сварной из катаных бронелистов. Башня литая, в башне находилась выдвижная пусковая установка ПТУР, оснащенная автоматом заряжания. ИТ-1 оснащался дневными и ночными прицелами, а также стабилизатором наведения противотанковых ракет. Башня оснащалась электрическим и ручным механизмами поворота. Стрельба ракетами, имеющими радиокомандную систему наведения на цель, осуществлялась в движении и с места на расстояние от 300 до 3300 метров днем и на расстояние до 1000-1500 метров ночью (минимальная дальность 400-600 метров).

Компоновка истребителя танков ИТ-1 «Дракон»

ИТ-1 «Дракон» представлял собой боевую гусеничную машину, обладающую ракетным вооружением, высокой маневренностью и надежной бронезащитой. Компоновка боевой машины – классическая. Экипаж состоял из 3-х человек: механика-водителя, наводчика-оператора и командира. В передней части корпуса ИТ-1 находилось отделение управления, с правой стороны от сидения механика-водителя располагались 3 топливных бака. Средний топливный бак, как и на танке Т-62, не монтировался. Над сиденьем механика-водителя в крыше корпуса имелся люк, оснащенный поворотной броневой крышкой. За его сиденьем располагался люк запасного выхода и ящик с инструментом.

Боевое отделение ракетного танка «Дракон» располагалось в средней части корпуса и его башне. Оборудование и компоновка принципиально отличались от боевого отделения на танке Т-62. Внутри него находилась СЗП – система заряжания и пуска, которая состояла из ПУ и механизма заряжания (механизированный стеллаж с танковыми управляемыми ракетными снарядами – ТУРС). Справа в баше было место наводчика-оператора, слева – на каркасе механизма заряжания – сиденье командира машины.

Перед сидением командира машины располагались: блок выверки прицела, блок питания снаряда, распределительный щиток. Впереди слева от данного сидения находился пулемет ПКТ, а также баллоны системы очистки защитных стекол входных окон прицелов. Слева от командира танка была установлена радиостанция Р-123, а над ней аппарат ТПУ – танкового переговорного устройства. Перед наводчиком-оператором был установлен дневной прицел, правее от него – ночной, шифратор и блоки устройства выработки команд, 3 диссекторных блока устройства съема координат и пульт наводчика-оператора.

В крыше башни с левой стороны была командирская башенка с люком, она оснащалась системой командирского целеуказания, 4-мя призменными приборами наблюдения, а также комбинированным прибором для дневного и ночного наблюдения ТКН-3, над которым монтировался осветитель ОУ-ЗКГ. С правой стороны был люк наводчика-оператора, перед которым также был установлен один призменный прибор наблюдения. Между двумя этими люками располагался люк для выдачи ПУ. Также на башне с левой ее части имелся осветитель Л-2Г ночного прицела, а также фара Ф-125.

Моторно-трансмиссионное отделение (МТО) находилось в корме корпуса и отделялось от боевого отделения машины специальной герметичной перегородкой. В МТО находились: двигатель, а также обслуживающие его системы, вентилятор системы охлаждения, агрегаты трансмиссии с приводами управления, встроенное противопожарное оборудование. Поперек корпуса танка в МТО устанавливался дизельный двигатель В-55А, обладающий мощностью 580 л.с. Это была модификация танкового дизеля В-55, но без генератора. Генератор Г-10 устанавливался не на самом двигателе, а отдельно от него.

Броневая защита истребителя танков – дифференцированная противоснарядная. Корпус танка изготавливался из броневых листов толщиной от 20 до 100-мм (лоб корпуса), которые устанавливались с рациональными углами наклона, и незначительно отличался от бронирования корпуса танка Т-62. Борта корпуса – вертикальные бронелисты (80-мм). Кормовая часть корпуса включала в себя 2 бронелиста. Для того чтобы защитить погон башни от прямых пулевых попаданий к корпусу приваривались специальные броневые планки. На крыше корпуса ИТ-1 «Дракон» на шариковой опоре монтировалась низкопрофильная башня, которая представляла собой стальную фасонную отливку, лобовая часть башни обладала толщиной от 120 до 200 мм, стенки имели переменную толщину от 60 до 135 мм.

Емкость 3-х основных топливных баков составляла 695 литров. Снаружи танка на правой надгусеничной полке монтировалось 3 наружных топливных бака общей емкостью 285 литров. На основных топливных баках запас хода по шоссе достигал 470 км, с установкой 2-х дополнительных бочек емкостью 200 литров – 670 км.

Вооружение ИТ-1 включало в себя комплекс управляемого вооружения – КУВ 2К4 «Дракон» (основное вооружение машины), а также вспомогательное вооружение – 7,62-мм пулемет ПКТ. ПУ ракетного танка «Дракон» переводилась из походного положения в положение готовности за 1-1,5 минуты, из положения готовности в боевое положение за 6 секунд. Комплекс мог непрерывно отработать в течение 4 часов.

Комплекс вооружения и его использование

Комплекс управляемого вооружения «Дракон» в составе ИТ-1 делал его единственным во всем мире ракетным истребителем танков, который был доведен до серийного производства, и первой во всем мире боевой машиной, которая вооружалась ПТРК с полуавтоматической системой наведения ПТУР на цель и была в состоянии вести огонь сходу. Основу вооружения машины представлял ТУРС 3М7 (калибр 180-мм, масса – 50 кг, длина – 1250 мм, максимальная скорость полета – 200 м/с). Его кумулятивная боевая часть обеспечивала пробитие 250-мм броневых листов, установленных под углом в 30 градусов от вертикали. Автоматизация процесса заряжания ПУ обеспечивала скорострельность на уровне до 5 выстр/мин и прицельную скорострельность – 2,5 выстр/мин при стрельбе на максимальную дальность – 3000 метров.

Вспомогательное вооружение машины состояло из 7,62-мм пулемета ПКТ (боекомплект 2000 патронов), который укладывался в 8 магазинов-коробок. Помимо этого, в боевом отделении располагались 12 ручных гранат Ф-1 в 5 сумках, автомат АК-47 в чехле, а также сумки с 600 патронами к нему, сигнальный пистолет с 20 патронами к нему.

В состав ПТРК, расположенного в башне ИТ-1, входили:

— механизированная укладка прямоугольного типа на 12 ракет (3 ракеты в ряд, 4 ряда по высоте), которая обеспечивала стыковку новой ракеты с ПУ и перемещение ТУРС по мере их расходования, еще 3 ракеты находились в немеханизированной боеукладке;
— ПУ, в исходном положении располагавшаяся над боеукладкой, после процесса заряжания выносила ракету для старта наружу башни, а после пуска ракеты в автоматическом режиме возвращалась в исходное положение;
— станция ВН для автоматического удержания ТУРС на центральных марках (ЦМ) дневного и ночного прицелов, которая включала в себя блоки выработки команд и их шифровки, съема координат, импульсный радиопередатчик на магнетроне в 2-сантиметровом диапазоне волн, стабилизированную в вертикальной плоскости антенну (фазированная решетка с подвижной нижней плитой, расположенную на лобовой броне башни) и волноводный тракт.
— дневной прицел с пультом наводчика для удержания ЦМ на цели и со стабилизированным полем зрения, а также ночной прицел;
— стабилизаторы башни в горизонтальной и вертикальной плоскости, отслеживающие положение зеркала дневного прицела;
— датчик поперечной составляющей ветра для компенсации его воздействия на управляемую ракету на баллистическом участке ее полета до момента захвата;
— однофазный-трехфазный электропреобразователь напряжения;

При ведении огня после получения команды наводчика-оператора механизм заряжания пристыковывал ракету из боеукладки к ПУ, на ТУРС подавались необходимые питающие напряжения. После этого происходило открытие специального люка, сквозь который ПУ поднимала ракету в боевое стабилизированное положение с превышением над ним примерно на 7 градусов, это было необходимо для компенсации ее падения на баллистическом участке полета. Одновременно с этим происходил сброс передних и задних опор ракеты, освобождая ее сложенные рули и стабилизаторы. Люк выдачи ракет закрывался.

После этого по команде наводчика-оператора осуществлялся пуск, происходило включение стартового двигателя ракеты, после достижения уровня тяги, которой хватало для срезания специальной страхующей шпильки, осуществлялся старт ракеты. На конечном этапе работы стартового двигателя ракета могла достигать скорости полета на уровне 200 м/с, которая в дальнейшем поддерживалась при помощи порохового маршевого двигателя. После окончания работы стартового двигателя станцией ВН производился «захват» ракеты и перевод ТУРС в режим управляемого полета. Наводчик-оператор контролировал ЦМ перемещение цели. Процесс удержание противотанковой ракеты на ЦМ прицела обеспечивала специальная станция 1С7.

Обнаружение и опознавание цели осуществлялось визуально. После пуска ракеты наводчик-оператор сопровождал цель вручную, удерживая на ней марку прицела. Процесс автоматического отслеживания ракеты в картинной плоскости по установленному на ней трассеру производился при помощи оптико-телевизионного координатора с автоматической выработкой команд управления. Такие команды аппаратурой наведения комплекса передавались в виде кодированных радиоимпульсов через стабилизируемую в горизонтальной и вертикальной плоскостях фазированную антенну, расположенную в передней части башни танка, на приемную антенну ПТУР по радиолинии сантиметрового диапазона. В дальнейшем, поступающие радиокоманды преобразовывались и подавались на исполнительные механизмы ракеты, которые при помощи подаваемого под давлением 150 атм. воздуха воздействовали на приводы ПТУР, обеспечивая удержание ее на линии прицеливания.

ИТ-1 находился на вооружении Советской Армии всего 3 года. По замыслам военным, отдельными батальонами истребителей танков должны были быть укомплектованы все мотострелковые дивизии, которые разворачивались на танкоопасных направлениях. Всего удалось сформировать 2 полноценных батальона: один – в Прикарпатском, другой – в Белорусском военных округах. В процессе проведения испытаний и эксплуатации истребитель танков ИТ-1 «Дракон» продемонстрировал довольно высокую надежность – до 96,7%, но его конструктивные недостатки: большая масса и габариты, устаревшая элементная база, довольно большая мертвая зона, отсутствие пушки послужили причиной снятия машины с вооружения. Данная машина никогда не участвовала в боевых действиях и не поставлялась на экспорт.

Технико-тактические характеристики ИТ-1 «Дракон»:
Боевая масса машины – 34,5 т.
Основные размеры: длина – 6,63 м., ширина – 3,3 м., высота – 2,2 м., клиренс – 0,435 м.
Силовая установка – дизельный двигатель В-55А, мощность – 580 л.с.
Максимальная скорость – 50 км/ч.
Удельная мощность –16,8 л.с./т.
Запас хода по шоссе – 470 км.
Бронирование: лоб корпуса – 100 мм., лоб башни – 206 мм., борт корпуса – 80 мм.
Вооружение – 1хКУВ 2К4 «Дракон», боезапас – 15 ПТУР 3М7, 1х7,62-мм пулемет ПКТ, боезапас 2000 патронов.
Экипаж – 3 чел.

Истребитель танков ИТ-1 («Объект 150») и Хрущев с ракетным барабаном

Склонность неуемного Никиты Сергеевича Хрущева лично поруководить процессом едва ли не в любой сфере человеческой деятельности – от внедрения кукурузы в непригодных для этого по климатическим условиям северных областях до незавершенной попытки реформирования русского языка по принципу «как слышишь, так и пишешь» общеизвестна.

Не обошел своим вниманием Никита Сергеевич и танкостроение, внося, как обычно, «струю оживления» в процесс.
Вот, например, какие идеи у него вызвал истребитель танков ИТ-1, в тот момент еще не завершенный. ИТ-1 («Истребитель Танков», «Объект 150») — советский ракетный танк, принятый на вооружение в 1968 году. Является первым и единственным принятым на вооружение «чистым» ракетным танком, то есть у которого ракеты являются основным оружием. ИТ-1 построен на базе опытного среднего танка «Объект 140». ИТ-1 стрелял специально спроектированными противотанковыми ракетами 3М7 Дракон из смонтированной на башне установки. Был принят на вооружение в 1968 году, снят с вооружения в 1970 году.

Конструктор Леонид Карцев вспоминал о том, как Хрущев давал «ценные указания» в процессе создания ИТ-1:
«В конце июня 1960 г. из Москвы пришло указание срочно отправить заводской образец истребителя танков ИТ-1 на бронетанковый полигон. Мы недоумевали, зачем это нужно? К тому же, машина была незавершенной, на ней еще не установили систему наведения ракеты. Мы стали возражать, мотивируя тем, что отправка с завода единственного образца опытной машины остановит работы по ее доводке и испытаниям. Все напрасно! В Москве были настроены решительно и согласились только продлить нам сроки разработки на время отсутствия опытного образца на заводе».

Вот они, виновники

На полигон вызвали и самого Карцева. Здесь он узнал причину такого переполоха: «Оказалось, что готовится большой показ военной техники руководству страны во главе с Н.С. Хрущевым, и что наш ИТ-1 вместе с экипажем уже находится на полигоне».

Довелось ему услышать и очень правдоподобную версию необходимости присутствия всех главных конструкторов на полигоне:

«Своих я нашел в жилом городке, в гостинице. Их срочно переселяли в другой номер, поскольку тот, в котором они жили, должен был занять приезжающий завтра сын Н.С. Хрущева. Вечером в столовой я увидел известного артиллерийского конструктора Ф.Ф. Петрова. Разговорились. Его интересовало, для чего сюда прислали столько главных конструкторов. «Показ организует Министерство обороны. Если все будет хорошо, мы им не нужны. Если что-нибудь случится с техникой, скажут: «Вот они – виновники. » – предположил я. Федор Федорович согласился».

Подготовка к показу техники проходила в «лучших» армейских традициях:

«На следующее утро поехали на площадку, где была сосредоточена бронетанковая техника. Образцы стояли на отдельных бетонных площадках недалеко друг то друга. Перед каждой площадкой был установлен брезентовый навес, в тени которого размещались стулья для высокопоставленных лиц. Рядом с каждым образцом стоял щит с тактико-техническими характеристиками изделия. Площадку периодически подметал солдат, за работой которого постоянно следили два генерала из ГРАУ. Ситуация была откровенно смешной и поразительно напоминала известную сказку Салтыкова-Щедрина, с той лишь разницей, что здесь не один, а два генерала руководили одним солдатом».
Два генерала, руководящие воином с метлой — это родное до слез, нечто подобное, надо полагать, доводилось видеть любому, служившему в армии в разные периоды ее существования. Разве что в роли двух надзирающих над одним солдатом выступали не генералы, а чины поменьше. На всех солдат генералов не напасешься.

Но сам процесс демонстрации техники был хорошо продуман:

«Доклады на «точках показа» по регламенту должны были продолжаться не более 5 минут, тексты неоднократно заслушивались, хронометрировались и корректировались начальниками управлений родов войск. Докладчиком по «объекту 150» был назначен заместитель начальника бронетанкового полигона полковник И.К. Кобраков. Во время доклада мне полагалось стоять рядом с ним, но чуть позади. После доклада экипаж ИТ-1 должен был «выдать» наружу пусковую установку с макетом ракеты, крылья которой должны были раскрыться, а находящемуся внутри машины конструктору О.А. Добисову следовало с помощью пульта управления «покачать» ракетой вверх и вниз».

Явление недовольного Хрущева

«В день показа, 22 июля, стояла страшная жара: температура воздуха превышала 40°С. Все было в готовности, ждали высоких гостей. Наконец показалась группа людей, впереди в украшенной вышивкой рубашке со шнурками вместо пуговиц шел Никита Сергеевич Хрущев. Сначала подошли к какому-то вертолету. Хрущев и с ним несколько человек зашли внутрь. Через несколько минут из вертолета послышались крики. Это ругался Никита Сергеевич. Видимо, что-то ему в том вертолете не понравилось.

Минут через пять он, сильно возбужденный, вылез из вертолета, подошел к нашей площадке, зашел под навес и, что-то ворча, сел в первый ряд. Сели и другие. Полковник Кобраков сделал доклад, конструктор Добисов «выдал» изнутри танка пусковую установку, крылья ракеты раскрылись и установка стала покачиваться. Все сработало как надо. Но тут Хрущев задал полковнику Кобракову вопрос: «А нельзя ли сделать так, чтобы крылья раскрывались в полете?» Видя, что докладчик не может ответить на этот вопрос, я вышел вперед и сказал:

– Нет, Никита Сергеевич, нельзя – не позволяет система управления. Ракета упадет.
– А я говорю – можно!
– А я повторяю – нельзя!
– Вы видели, что сделано у Челомея?
– Нет.
– Конечно, не видели. Если бы и захотели видеть, вам бы все равно не показали.

Тут встал сидевший позади Хрущева конструктор Челомей и сказал: «Покажем, Никита Сергеевич».
Во время этого разговора Кобраков стал незаметно дергать меня сзади за рубашку, давая понять, чтобы я не спорил, но меня уже было не унять. И когда, делая круги рукой, Хрущев сказал: «Внутри танка должен быть барабан с ракетами», я, уже не сдерживаясь, возразил: «Барабан не годится!»

– А я говорю – барабан!
– А я повторяю: барабан тут не годится! Он вытеснит из танка экипаж. И потом, какая разница – барабан или прямоугольная укладка? Важно, чтобы все было автоматизировано.

После этого Хрущев встал со стула, вышел из-под навеса, подошел ко мне, протянул руку и сказал: «Поздравляю», на что я ответил: «Благодарю, Никита Сергеевич»… Я до сих пор не пойму, с чем он меня поздравил, так как разговор шел на высоких тонах с обеих сторон».

Несомненно, что политический и военный руководитель страны должен ставить задачи конструкторам вооружения. Ему решать.

Но кто может понять – почему Хрущеву так хотелось обязательно влезть в конкретные технические детали? Так ему принципиально важно было, чтобы на ИТ-1 непременно барабан с ракетами был установлен? И чтобы крылья ракеты только в полете раскрывались? Без этого ему истребитель танков не нравился?

Танк должен уметь, как крот, зарываться в землю

Показ, о котором шла речь, положил начало целой серии аналогичных мероприятий, проводившихся каждые два года. И Никита Сергеевич не переставал ошеломлять конструкторов и военных новыми, чрезвычайно «оригинальными» идеями:

«22 октября 1962 г. на бронетанковом полигоне состоялся очередной показ. Для начала Хрущев завел разговор о танках вообще, вспомнил Великую Отечественную войну, но в конце неожиданно изрек: «Танк должен уметь, как крот, зарываться в землю».

Наступила пауза. Никто из конструкторов не был готов отреагировать на это пожелание. Немая сцена произошла и в группе высших военных, среди которых были Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский, Главный маршал бронетанковых войск П.А. Ротмистров и другие. Видя всю неловкость момента и внутренне возмутившись невежеством главы государства, я вышел вперед и сказал: «Никита Сергеевич! Если танк зарыть в землю, то это будет уже не танк, а нечто другое. Танк – оружие наступательное. Из него должны быть хорошо видны поле боя и цели; к танку предъявляются высокие требования по маневренности. Всем этим требованиям невозможно удовлетворить, зарывшись в землю!»

Видимо и тон, которым я это сказал, и содержание моего возражения были для всех так неожиданны, что на площадке воцарилось молчание. Лично я ожидал бурной реакции. Но Первый секретарь ЦК КПСС, выдержав паузу, довольно спокойно заговорил уже о чем-то другом. Многие из нас облегченно вздохнули».

Что бы еще Хрущев мог придумать?

Мысль о развитии у танка кротовьих способностей у Никиты Сергеевича впоследствии сменилась новой, еще более «революционной».

«14 сентября 1964 г. на танковом полигоне состоялся очередной показ военной техники. В это время «объект 150» проходил полигонные испытания. Активное, творческое участие в отработке системы управления принимал молодой офицер полигона Г.Б. Пастернак. Он долгое время был единственным, кто мог эффективно стрелять танковой ракетой. Мне памятен случай, когда во время показа Геннадий Борисович тремя ракетами с дистанции 3000 м поразил одну за другой три движущиеся танковые мишени.

Увидев это, Хрущев тут же сделал вывод о том, что если танки столь эффективно поражаются ракетами, то нет смысла и в самих танках! Видя, что генсеку никто не возражает, я сказал: «В бою такого не будет. К тому же сейчас стрелял отлично тренированный и в совершенстве знающий весь комплекс инженер. А танки по-прежнему необходимы!»

Никита Сергеевич сначала потупился, а затем, окинув взглядом свою «свиту», произнес: «Мы спорим и встречаемся не последний раз. Еще увидим, кто из нас прав. История рассудит». Мне хорошо запомнилось, что никто из лиц, сопровождавших генсека, против обыкновения не поддакнул ему. Все молчали, как манекены.

На следующий день, выступая в Кремлевском Дворце съездов перед участниками Всемирного фестиваля молодежи, Хрущев сказал: «Вчера я видел, как эффективно уничтожаются танки уже на подходах. При наличии таких противотанковых ракет танки оказываются не нужными. »

Трудно сказать, как дальше развивались бы танковые или антитанковые идеи Хрущева. Оборвали его бурную деятельность на взлете:

«Ровно через месяц после описываемых событий, 14 октября 1964 г., заходит ко мне утром однокашник по академии и говорит, что по всесоюзному радио передали, что Н.С. Хрущев отказался от всех занимаемых им государственных и партийных постов. Больше мне не удалось ни видеться, ни говорить с ним. А жаль, потому что история (по крайней мере, история развития вооружения) показала, что в наших с ним спорах правым оказался я».

Конечно, причиной отстранения Никиты Хрущева от власти стали не одни только его танковые эскапады. Столько он «начудил» во внутренней и внешней политике, в оборонной сфере.

Но любопытно – что бы он мог в дальнейшем придумать относительно танков, какими нестандартными идеями ошарашил бы конструкторов? Потребовал научить танки летать или сделать их совершенно невидимыми? Или вовсе прекратил их производство за ненадобностью в ракетную эпоху? Хрущев был вполне способен на такое…

ИТ-1

Ракетный танк ИТ-1

По явление на свет танка ИТ-1 стало реакцией на первые случаи боевого применения ПТУРСов. ПТУРС – ПротивоТанковый Управляемый Реактивный Снаряд, ныне называемый ПТУРом или ПТРК, появился в середине 50-х годов ХХ столетия. С одной стороны ПТУРСы оказались отличным средством борьбы с танками, но с другой они сами и их операторы были уязвимы от всех видов огня противника.
Так, когда французы начали применять ПТУРСы SS.10 против египетских танков в Суэцкой войне, арабы быстро нашли этому средство противодействия: они обстреливали место пуска ПТУР из всех видов оружия, и в случае ранения или гибели оператора ставший неуправляемым реактивный снаряд уходил в небо или утыкался в землю. Пока SS.10 со скоростью 80 м/с летел к цели, оператора могли поразить несколько раз.
Учтя опыт дружественных египтян, в нашей стране решили, что место хранения и запуска ПТУРСов тоже должно быть бронированным не хуже самого танка. Так родилась концепция ракетного танка-истребителя. Идея эта быстро оформилась соответствующим постановлением Совета Министров, и сразу три завода – Кировский, ЧТЗ и Уралваглнзавод начали проектирование беспушечных танков, рассчитанных только на использование ракет.

Объект 287
Машина, созданная в Ленинграде на Кировском заводе, называлась Объект 287. Она представляла собой безбашенный танк. Вместо башни в нём имелась пусковая установка, которая в боевом положении выдвигалась наружу. Танк мог стрелять 140-мм ракетами Тайфун, управляемыми по радиолучу. В качестве вспомогательного вооружения использовались две 73-мм пушки 2А25 «Молния» и спаренные с ними пулеметы.

Объект 775
Челябинский Объект 775 имел не только башню, но и торчащий из неё ствол 125-миллиметрового калибра. Экипаж, как и в Объекте 287, состоял из двух человек. При этом механик-водитель находился в башне, но куда бы башня ни поворачивалась, механик-водитель вращался независимо от нее, так как его место и приборы наблюдения располагались на отдельной поворотной платформе. Кроме управляемых ракет Рубин с кумулятивным зарядом, в боекомплект входили осколочно-фугасные неуправляемые ракеты, стабилизировавшиеся в полете вращением, подобно артиллерийским снарядам нарезных орудий. Отсутствие противооткатных устройств и компактный затвор позволили конструкторам уменьшить высоту башни почти в два раза. Поэтому танк имел очень низкий силуэт и при первом взгляде на его фотографию кажется, будто у этой фотографии просто искажены пропорции и изображение приплюснуто в вертикальной плоскости.
Победителем же конкурса стал нижнетагильский Объект 150, созданный на базе Т-62.

1 – направляющее колесо: 2 – крышка люка механика-водителя; 3 – крышка антенного устройства радиокомандной линии; 4 – ПТУР ЗМ7; 5 башня танка; 6– кронштейн задних наружных баков; 7 – ведущее колесо; 8 – опорный каток; 9 – дневной прицел; 10 – ночной прицел; 11 – крышка люка наводчика-оператора; 12 – крышка люка выдачи ПУ; 13 – наружный топливный бак надгуссничной полки; 14 – отбойник газовой струн стартового двигателя ракеты; 15 – выхлопной коллектор; 16 – крышка люка командира танка; 17 – приборы наблюдения механика-водителя; 18 – передний грязевой щиток; 19 – верхний лобовой броневой лист; 20 – нижний лобовой броневой лист; 21 – амбразура пулемёта ПКТ; 22 – гусеница; 23 – осветитель ночного прицела Л-2Г; 24 – кормовой броневой лист; (на видах сверху, спереди и сзади поз. 4 условно не показана)

От 62-го Объект 150 отличался лишь заново спроектированной башней. Низкопрофильная башня представляла собой литую стальную фасонную отливку полусферической формы со стенками переменной толщины от 60 до 135 мм. Лобовая часть башни имела толщину брони 120 – 200 мм.

В этой башне размещалась выдвижная пусковая установка 180-миллиметровых танковых управляемых снарядов (ТУРС) 2К4 «Дракон», к которой крепилась прямоугольной формы автоматизированная боеукладка (4 ряда по три ТУРС в каждом – 12 управляемых ракет). Слева от укладки размещался наводчик, справа – командир машины.

Перед оператором устанавливались монокулярный перископический дневной прицел 1-ОП2 со стабилизированным полем зрения, электронно-оптический перископический ночной прицел 1ПН12 с 7,3-кратным увеличением, блоки устройства выработки команд, а справа от него — пульт оператора.

Пусковая установка обеспечивала захват ракеты из боеукладки, вынос ее из боевого отделения, освобождение сложенных консолей крыла от фиксаторов, предстартовую проверку и старт ракеты. И пусковая установка, и башня были стабилизированы, что обеспечивало ведение стрельбы на ходу. Справа на башне имелся люк наводчика-оператора, перед ним стоял призменный прибор наблюдения Л-36. В центре башни был выполнен ещё один люк для подъёма и выхода пусковой установки. На башне также устанавливались инфракрасный осветитель ночного прицела прожектор Л-2Г и фара Ф-125.

Боевая машина оснащалась дневным и ночным прицелами, стабилизатором станции наведения ракет. Башня имела электрический и ручной механизмы поворота. Пусковая установка перед стрельбой вместе с очередной ракетой выдвигалась через открывающийся люк наружу. Для танкового ракетного вооружения была выбрана система управления по радиолинии с обратной связью по световому лучу от установленного на ракете порохового трассера. Размещение более простого проводного канала связи с ракетой было невозможно, из-за необходимости ведения огня с хода. Стрельба ракетами с радиокомандной системой наведения велась не только днем, но и ночью с места и в движении на дистанции 300-3500 м.
Перед пуском ракеты определялась дальность до цели и эта характеристика вводилась в прицел. Оператор, удерживая перекрестие на цели, нажимал кнопку пуска. Направление схода ракеты отличалось от линии прицеливания в вертикальной плоскости на 3°20′, в горизонтальной — с учетом скорости ветра. После схода ракеты ПУ автоматически убиралась внутрь башни. Одновременно снималось упреждение, учитывавшее ветер, и башня поворачивалась в направлении цели. В момент пуска перед входным окном прицела автоматически в течение 1,5 с устанавливалась воздушная завеса (во время испытаний в 1965 году, когда ракета стала сходить с пусковой установки, газы из ее сопел подняли с носа корпуса танка снег, который запорошил входное окно прицела, в результате чего управление ракетой стало невозможным). Первые 0,5 сек ракета летела неуправляемой. За это время боковая составляющая ветра (из-за парусности оперения ракеты) и сила тяжести ракеты выводили ее на линию прицеливания. С этого момента координаты летящей ракеты определялись автоматически, вырабатывались зашифрованные радиокоманды и излучались в направлении ракеты, на которой они принимались, расшифровывались и подавались на рули поворота. Определение координат положения ракеты относительно линии прицеливания производилось с помощью светового пятна от трассера, проектировавшегося по оптической системе прицела на фотокатоды, что вызывало появление электрических импульсов, необходимых для выработки радиокоманд в системе управления ракетой.

Через 25,5 с после схода ракеты система возвращалась в исходное положение и можно было произвести очередные заряжание и пуск.
14 сентября 1964 года на полигоне в Кубинке состоялся показ военной техники членам правительства, в том числе и Никите Сергеевичу Хрущеву. В то время как челябинский и ленинградский конкуренты давали примерно пятьдесят процентов промахов, танк Объект 150 не сделал ни одного. Кроме того, стандартное крупносерийное шасси делало Объект 150 наиболее пригодным к запуску в серийное производство.
Машина была принята на вооружение и получила обозначение ИТ-1 (Истребитель Танков – Первый).
Мотострелковые дивизии, разворачиваемые на танкоопасных направлениях, должны были комплектоваться отдельными батальонами ИТ-1. Было сформировано всего два таких батальона: один – в Белорусском военном округе, а другой – в Прикарпатском. В процессе испытаний и эксплуатации ракетный комплекс показал высокую надежность – 96,7 %. Однако когда в 1967 году к руководству министерством обороны пришёл Андрей Антонович Гречко, он неожиданно приказал снять ИТ-1 с вооружения, изъять его из частей и все имеющиеся экземпляры переделать в Т-62. Поэтому сейчас от всего тиража ИТ-1 остался лишь тот экземпляр, что стоит сейчас в Кубинке.

ИТ-1 в Кубинке

Ракетный танк ИТ-1
(«Истребитель Танков», «Объект 150»)

На базе узлов и агрегатов среднего танка Т-62 коллективом КБ Уралвагон завода под руководством главного конструктора Л. Н. Карцева был создан ракетный танк ИТ-1. После продолжительных испытаний в 1968 году танк был принят на вооружение.Серийное производство новой машины продолжалось с 1968 по 1970 год. Корпус танка сварной из броневых катаных листов. Башня литая, в ней размещается выдвижная пусковая установка ПТУР с автоматом заряжания. Машина оснащена дневным и ночным прицелами, стабилизатором станции наведения ракет. Башня имеет электрический и ручной механизмы поворота. Стрельба ракетами с радиокомандной системой наведения велась только днем с места и движения на дистанцию 300-3300 м.

Конструкторами Уралвагонзавода им. Ф.Э. Дзержинского, после многих трудностей, была создана принципиально новая боевая машину. ИТ-1 (ИТ — «Истребитель Танков») — первый танк СССР с высокоточным вооружением. Танк ИТ-1 — закрытая боевая гусеничная машина, имеющая ракетное вооружение, надежную броневую защиту и высокую маневренность.

Компоновка машины — классическая. Экипаж состоит из трех человек: командир танка, наводчик-оператор и механик-водитель. Отделение управления находится в носовой части корпуса машины.Справа от сиденья механика-водителя, располагаются три топливных бака. Средний топливный бак (как у танка Т-62) не устанавливался. Над сиденьем в крыше корпуса есть люк механика-водителя, закрывающийся поворотной броневой крышкой. Впереди люка устанавливались два призменных смотровых прибора наблюдения. Для вождения танка ночью мог устанавливаться ночной подсветочный прибор наблюдения ТВН-2. За сиденьем механика-водителя на днище корпуса размещался ящик с инструментом и находился люк запасного выхода. Боевое отделение танка ИТ-1 находится в средней части корпуса и башне танка. Его компоновка и оборудование принципиально отличались от боевого отделения танка Т-62. Внутри башни располагалась система заряжания и пуска (СЗП), состоящая из механизма заряжания (механизированный стеллаж с ТУРС) и ПУ с электрооборудованием и цепями пуска.

На каркасе механизма заряжания, слева, было установлено сиденье командира, справа — сиденье наводчика-оператора. Впереди сиденья командира на каркасе механизма заряжания монтировались: блок питания снаряда, блок выверки прицела, распределительный щиток. Впереди слева от этого сиденья устанавливались пулемет ПКТ и баллоны системы очистки защитных стекол входных окон прицелов. Слева от командира располагалась радиостанция Р-123 и над ней — аппарат № 1 танкового переговорного устройства (ТПУ). Впереди оператора устанавливался дневной прицел. Правее — ночной прицел, блоки устройства выработки команд и шифратор, пульт наводчика-оператора и три диссекторных блока устройства съема координат.

Справа от оператора на башне крепился пульт оператора. Слева в крыше башни находилась командирская башенка с люком с системой командирского целеуказания, четырьмя призменными приборами наблюдения Л-36.65сб-2Б и комбинированным для дневного и ночного наблюдения прибором ТКН-3, над которым устанавливался осветитель ОУ-ЗКГ. Справа в крыше башни размещался люк наводчика-оператора; перед ним устанавливался один призменный прибор наблюдения Л-36.65сб-2Б. Позади люка располагался лючок для трубы ОПВТ. Между люками командира и наводчика-оператора находился люк выдачи ПУ. Слева, на передней части башни установлены осветитель Л-2Г ночного прицела и фара Ф-125. На днище корпуса истребителя танков, по оси вращения башни, монтировались вращающееся контактное устройство ВКУ-330 и погонное устройство механизма заряжания.

У левого борта корпуса размещался подогреватель. На этом же борту находились запасные головки ночного и дневного прицелов, запасная призма прибора командира, кнопка ручного включения системы НПО и бачок для питьевой воды. На правом борту крепились: ящик укладки прибора ТВН2, автомат АК-47, коробка автономного дегазационного комплекта, огнетушитель ОУ-2, сигнальный пистолет, передняя рама осветителя ОУ-3КГ. У перегородки МТО размещались три ТУРС 3М7, семь магазинов-коробок к пулемету и сумка с ЗИП пулемета ПКТ. МТО располагалось в кормовой части корпуса и было отделено от боевого отделения герметичной перегородкой. В нем размещались: двигатель, с обслуживающими системами, агрегаты трансмиссии с приводами управления, вентилятор системы охлаждения, противопожарное оборудование (ППО).

Вооружение танка состояло из управляемого ракетного комплекса 2К4 «Дракон» (основное оружие) и 7,62-мм пулемета ПКТ (вспомогательное оружие). В комплекс управляемого вооружения входили: СЗП, дневной 1-ОП2 и ночной 1ПН12 прицелы, станция наведения, радиоуправляемые ТУРС 3М7, а также средства подготовки и контроля вооружения. ПУ с автоматическим заряжанием монтировалась внутри боевого отделения и выдвигалась на время выстрела из башни через специальный люк в крыше. Наведение по горизонту осуществлялось поворотом башни. Время перевода ПУ из походного положения в положение готовности, определявшееся временем раскрутки гироскопов, достигало 1 — 1,5 мин, из положения готовности в боевое — 6 с. Время непрерывной работы комплекса составляло 4 ч.

Для слежения и наведения ракеты на цель, а также для стрельбы из пулемета ПКТ использовался монокулярный перископический (со стабилизированным полем зрения в двух плоскостях) дневной прицел 1-ОП2, с 8-кратным увеличением. Для стрельбы ночью применялся электронно-оптический перископический прицел 1ПН12 с 7,3-кратным увеличением. Он устанавливался в башне справа от прицела 1-ОП2. В качестве источника инфракрасного света использовался прожектор Л-2Г с ИК-фильтром. Наведение на цель, производство выстрела осуществлялись с помощью пульта управления дневного прицела 1-ОП2. Защитные стекла прицелов имели электросистему обогрева. Оператор, выбрав цель и удерживая ее в перекрестье прицела, нажимал кнопку, производя пуск ТУРС, и удерживал перекрестье на цели до попадания ТУРС в цель. В момент пуска перед входным окном прицела автоматически в течение 1,5 с устанавливалась воздушная завеса. Оптические прицельные устройства обеспечивали максимальную дальность стрельбы днем — 3 км, ночью с места — 1-1,5 км (минимальная от 400-600 м). Минимальная дальность стрельбы днем составляла 300 м. После схода ракеты ПУ автоматически убиралась в башню.

Пулемет ПКТ устанавливался в левой стороне башни. Заряжание пулемета осуществлялось командиром экипажа. Непоражаемое пространство перед танком при стрельбе из пулемета составляло 25 м. Полуавтоматическая радиосистема управления ТУРС позволяла вести одновременную стрельбу из нескольких истребителей танков на всех дистанциях, как с места ночью, так еще и с ходу — в дневных условиях. В качестве запасного варианта наведения предусматривалось ручное управление при визуальном наблюдении оператором цели и ТУРС. На поражение цели расходовались один-два ТУРС. ТУРС 3М7 «Дракон» (калибр 180-мм, длинна 1250-мм, масса 50 кг, максимальная скорость полета 200 м/с). Его КБЧ пробивала 250-мм броневой лист, установленный под углом 30° от вертикали. Для транспортировки и размещения ТУРС в боеукладке его оперение складывалось и надевались опоры. Автоматика системы заряжания ПУ приводилась в действие путем нажатия кнопки «Заряжай» на дневном прицеле 1-ОП2 и обеспечивала подготовку ТУРС к первому выстрелу через 6 — 7 с после нажатия кнопки. Автоматизация заряжания обеспечивала техническую скорострельность до 5 выстр./мин и прицельную скорострельность при стрельбе на дальность 3000 м — 2,5 выстр./мин. Боекомплект к пулемету ПКТ составлял 2000 патронов, которые укладывались в восемь магазинов-коробок. Кроме того, в боевом отделении размещались: 7,62-мм автомат АК-47 в чехле, сумки с магазинами (600 патронов); 12 ручных гранат Ф-1 в пяти сумках, сигнальный пистолет и 20 патронов к нему.

Броневая защита танка ИТ-1 — противоснарядная. Корпус машины сваривался из броневых катаных листов толщиной 20, 30, 40, 80 и 100-мм, установленных с рациональными углами наклона, и незначительно отличался от корпуса танка Т-62. В вырезе на верхнем наклонном листе слева, в месте соединения его с передним листом крыши, вваривалось основание приборов наблюдения механика-водителя, закрываемых броневыми крышками. Борта корпуса — вертикальные броневые листы. В передней части к ним снаружи и к наклонным листам носовой части и наклонной части днища приваривались кронштейны кривошипов направляющих колес. Кормовая часть корпуса состояла из двух броневых листов. Для защиты погона башни от прямого пулевого попадания к корпусу приваривались броневые планки. На крыше корпуса истребителя танков на шариковой опоре устанавливалась низкопрофильная башня, представлявшая собой фасонную стальную отливку со стенками переменной толщины от 60 до 135 мм. Лобовая часть башни имела толщину от 120 до 200 -мм.

Для обеспечения действия истребителя танков в условиях применения оружия массового поражения устанавливалась система ПАЗ, обеспечивавшая герметизацию боевого отделения и отделения управления с созданием избыточного давления и очисткой воздуха от радиоактивной пыли с помощью центробежного нагнетателя. Включение системы ПАЗ осуществлялось автоматически. Водные преграды глубиной до 5 м и протяженностью до 700 м ИТ-1 мог преодолевать по дну с помощью ОПВТ. В МТО поперек корпуса машины устанавливался дизель В-55А мощностью 580 л.с. Емкость трех основных топливных баков составляла 695 л. Снаружи танка на правой надгусеничной полке устанавливались три наружных топливных бака общей емкостью 285 л. Запас хода по шоссе на основных топливных баках достигал 470 км, с установкой двух 200-литровых дополнительных бочек — 670 км. Трансмиссия танка — механическая. Для ведения радиосвязи на ракетном танке ИТ-1 устанавливалась приемо-передающая радиостанция Р-123, для внутренней связи между членами экипажа — танковое переговорное устройство Р-124.

ИТ-1 «Истребитель Танков»

ИТ-1 ИТ-1 («Истребитель Танков», «Объект 150») — советский ракетный танк, принятый на вооружение в 1968 году. Является первым и единственным принятым на вооружение «чистым» ракетным танком, то есть ракеты являются основным оружием танка. ИТ-1 построен на базе опытного среднего танка «Объект 140». ИТ-1 стрелял специально спроектированными противотанковыми ракетами 3М7 Дракон из смонтированной на башне установки. Был принят на вооружение в 1968 году, снят с вооружения в 1970 году. Главным конструктором ИТ-1 является Л. Н. Карцев. Ракетный танк «Объект 150» начал проектироваться в КБ УВЗ с 1957 года на базе узлов и агрегатов танка Т-62. ОКБ-16, руководимое А. Э. Нудельманом, вело разработку ракетного вооружения. А. А. Расплетин, руководитель КБ-1 Госкомитета радиоэлектронной промышленности, был приглашен в качестве консультанта по системе управления. В дальнейшем этому коллективу совместно с ЦКБ-14 поручили работу по созданию всего комплекса. Эскизный проект ракетного танка подготовил завод № 183 в 1958 году первоначально на базе танка Т-54, но затем проект скорректировали, приняв в качестве базы танк Т-62. В апреле 1964 года были проведены тесты, в которых испытывали два прототипа ИТ-1. До конца 1964 года было сделано 94 тестовых выстрелов ракетами «Дракон». Этап проектирования был закончен в 1965 году. Экипаж ИТ-1 составляли три человека: механик-водитель, оператор-стрелок и командир танка. Сам танк имел сварной корпус, заимствованный у серийного танка Т-62. Башня — литая, полусферической приплюснутой формы, с выдвижной установкой комплекса ракетного управляемого вооружения 2К4 «Дракон» и механизмом заряжания, в котором помещалось 12 управляемых ракет ЗМ7. Еще три ракеты располагались в немеханизированной боеукладке. В качестве вспомогательного вооружения на ИТ-1 устанавливался 7,62-мм пулемет ПКТ с боекомплектом 2000 патронов. Башня имела электрический и ручной механизмы поворота.

ИТ-1 «Истребитель Танков»

В комплекс ракетного управляемого вооружения входили противотанковые управляемые ракеты, система заряжания и пуска, дневной и ночной прицелы, стабилизатор 2ЭЗ, станции наведения и управления. Управление ракетой — радиокомандное, полуавтоматическое, на любой комбинации из семи частот и двух кодов, что позволяло одновременно вести стрельбу из нескольких истребителей танков. Эффективность поражения цели: с первого-второго выстрела.

ИТ-1 «Истребитель Танков»

Заряжание пусковой установки автоматическое. Автоматика приводилась в действие нажатием кнопки на дневном прицеле. Люлька пускового устройства совместно с полем зрения дневного и ночного прицелов, антенной, пулеметом ПКТ и осветителем ночного прицела стабилизировалась в вертикальной плоскости, а башня — в горизонтальной.

Перед пуском ракеты определялась дальность до цели и эта характеристика вводилась в прицел. Оператор, удерживая перекрестие на цели, нажимал кнопку пуска. Направление схода ракеты отличалось от линии прицеливания в вертикальной плоскости на 3°20′, в горизонтальной — с учетом скорости ветра. После схода ракеты ПУ автоматически убиралась внутрь башни. Одновременно снималось упреждение, учитывавшее ветер, и башня поворачивалась в направлении цели. В момент пуска перед входным окном прицела автоматически в течение 1,5 с устанавливалась воздушная завеса (во время испытаний в 1965 году, когда ракета стала сходить с пусковой установки, газы из ее сопел подняли с носа корпуса танка снег, который запорошил входное окно прицела, в результате чего управление ракетой стало невозможным). Первые 0,5 сек ракета летела неуправляемой. За это время боковая составляющая ветра (из-за парусности оперения ракеты) и сила тяжести ракеты выводили ее на линию прицеливания. С этого момента координаты летящей ракеты определялись автоматически, вырабатывались зашифрованные радиокоманды и излучались в направлении ракеты, на которой они принимались, расшифровывались и подавались на рули поворота. Определение координат положения ракеты относительно линии прицеливания производилось с помощью светового пятна от трассера, проектировавшегося по оптической системе прицела на фотокатоды, что вызывало появление электрических импульсов, необходимых для выработки радиокоманд в системе управления ракетой.

Через 25,5 с после схода ракеты система возвращалась в исходное положение и можно было произвести очередные заряжание и пуск. Дальность стрельбы днем колебалась в пределах от 300 до 3300 м, ночью — от 400 до 600 м. Бронепробиваемость под углом 60° составляла 250 мм.

Боевая масса танка составляла 34,5 тонны.

На вооружении Советской Армии ИТ-1 состоял три года. По замыслу военных, отдельными батальонами истребителей танков должны были комплектоваться мотострелковые дивизии, разворачиваемые на танкоопасных направлениях. Было сформировано всего два таких батальона: один — в Белорусском, а другой — в Прикарпатском военных округах. В процессе испытаний и эксплуатации ракетный комплекс показал высокую надежность — до 96,7 %. Однако его конструктивные недостатки: большие габариты и масса, устаревшая элементная база, большая мертвая зона, отсутствие пушки на танке и т. д. послужили причиной снятия ИТ-1 с вооружения. В боевых действиях эти машины не участвовали и на экспорт не поставлялись.

Фотолента поста — Истребитель танков ИТ-1 («Объект 150») и Хрущев с ракетным барабаном

Автор: KROVLJ, 29.11.2017 — 17:20

Танки вовсе не нужны на фоне Пастернака?

Склонность неуемного Никиты Сергеевича Хрущева лично поруководить процессом едва ли не в любой сфере человеческой деятельности – от внедрения кукурузы в непригодных для этого по климатическим условиям северных областях до незавершенной попытки реформирования русского языка по принципу «как слышишь, так и пишешь» общеизвестна.

Не обошел своим вниманием Никита Сергеевич и танкостроение, внося, как обычно, «струю оживления» в процесс.

Вот, например, какие идеи у него вызвал истребитель танков ИТ-1, в тот момент еще не завершенный. ИТ-1 («Истребитель Танков», «Объект 150») — советский ракетный танк, принятый на вооружение в 1968 году. Является первым и единственным принятым на вооружение «чистым» ракетным танком, то есть у которого ракеты являются основным оружием. ИТ-1 построен на базе опытного среднего танка «Объект 140». ИТ-1 стрелял специально спроектированными противотанковыми ракетами 3М7 Дракон из смонтированной на башне установки. Был принят на вооружение в 1968 году, снят с вооружения в 1970 году.

Конструктор Леонид Карцев вспоминал о том, как Хрущев давал «ценные указания» в процессе создания ИТ-1:

«В конце июня 1960 г. из Москвы пришло указание срочно отправить заводской образец истребителя танков ИТ-1 на бронетанковый полигон. Мы недоумевали, зачем это нужно? К тому же, машина была незавершенной, на ней еще не установили систему наведения ракеты. Мы стали возражать, мотивируя тем, что отправка с завода единственного образца опытной машины остановит работы по ее доводке и испытаниям. Все напрасно! В Москве были настроены решительно и согласились только продлить нам сроки разработки на время отсутствия опытного образца на заводе».

Вот они, виновники

На полигон вызвали и самого Карцева. Здесь он узнал причину такого переполоха: «Оказалось, что готовится большой показ военной техники руководству страны во главе с Н.С. Хрущевым, и что наш ИТ-1 вместе с экипажем уже находится на полигоне».

Довелось ему услышать и очень правдоподобную версию необходимости присутствия всех главных конструкторов на полигоне:

«Своих я нашел в жилом городке, в гостинице. Их срочно переселяли в другой номер, поскольку тот, в котором они жили, должен был занять приезжающий завтра сын Н.С. Хрущева. Вечером в столовой я увидел известного артиллерийского конструктора Ф.Ф. Петрова. Разговорились. Его интересовало, для чего сюда прислали столько главных конструкторов. «Показ организует Министерство обороны. Если все будет хорошо, мы им не нужны. Если что-нибудь случится с техникой, скажут: «Вот они – виновники. » – предположил я. Федор Федорович согласился».

Подготовка к показу техники проходила в «лучших» армейских традициях:

«На следующее утро поехали на площадку, где была сосредоточена бронетанковая техника. Образцы стояли на отдельных бетонных площадках недалеко друг то друга. Перед каждой площадкой был установлен брезентовый навес, в тени которого размещались стулья для высокопоставленных лиц. Рядом с каждым образцом стоял щит с тактико-техническими характеристиками изделия. Площадку периодически подметал солдат, за работой которого постоянно следили два генерала из ГРАУ. Ситуация была откровенно смешной и поразительно напоминала известную сказку Салтыкова-Щедрина, с той лишь разницей, что здесь не один, а два генерала руководили одним солдатом».

Два генерала, руководящие воином с метлой — это родное до слез, нечто подобное, надо полагать, доводилось видеть любому, служившему в армии в разные периоды ее существования. Разве что в роли двух надзирающих над одним солдатом выступали не генералы, а чины поменьше. На всех солдат генералов не напасешься.

Но сам процесс демонстрации техники был хорошо продуман:

«Доклады на «точках показа» по регламенту должны были продолжаться не более 5 минут, тексты неоднократно заслушивались, хронометрировались и корректировались начальниками управлений родов войск. Докладчиком по «объекту 150» был назначен заместитель начальника бронетанкового полигона полковник И.К. Кобраков. Во время доклада мне полагалось стоять рядом с ним, но чуть позади. После доклада экипаж ИТ-1 должен был «выдать» наружу пусковую установку с макетом ракеты, крылья которой должны были раскрыться, а находящемуся внутри машины конструктору О.А. Добисову следовало с помощью пульта управления «покачать» ракетой вверх и вниз».

Явление недовольного Хрущева

«В день показа, 22 июля, стояла страшная жара: температура воздуха превышала 40°С. Все было в готовности, ждали высоких гостей. Наконец показалась группа людей, впереди в украшенной вышивкой рубашке со шнурками вместо пуговиц шел Никита Сергеевич Хрущев. Сначала подошли к какому-то вертолету. Хрущев и с ним несколько человек зашли внутрь. Через несколько минут из вертолета послышались крики. Это ругался Никита Сергеевич. Видимо, что-то ему в том вертолете не понравилось.

Минут через пять он, сильно возбужденный, вылез из вертолета, подошел к нашей площадке, зашел под навес и, что-то ворча, сел в первый ряд. Сели и другие. Полковник Кобраков сделал доклад, конструктор Добисов «выдал» изнутри танка пусковую установку, крылья ракеты раскрылись и установка стала покачиваться. Все сработало как надо. Но тут Хрущев задал полковнику Кобракову вопрос: «А нельзя ли сделать так, чтобы крылья раскрывались в полете?» Видя, что докладчик не может ответить на этот вопрос, я вышел вперед и сказал:

– Нет, Никита Сергеевич, нельзя – не позволяет система управления. Ракета упадет.
– А я говорю – можно!
– А я повторяю – нельзя!
– Вы видели, что сделано у Челомея?
– Нет.
– Конечно, не видели. Если бы и захотели видеть, вам бы все равно не показали.

Тут встал сидевший позади Хрущева конструктор Челомей и сказал: «Покажем, Никита Сергеевич».
Во время этого разговора Кобраков стал незаметно дергать меня сзади за рубашку, давая понять, чтобы я не спорил, но меня уже было не унять. И когда, делая круги рукой, Хрущев сказал: «Внутри танка должен быть барабан с ракетами», я, уже не сдерживаясь, возразил: «Барабан не годится!»

– А я говорю – барабан!
– А я повторяю: барабан тут не годится! Он вытеснит из танка экипаж. И потом, какая разница – барабан или прямоугольная укладка? Важно, чтобы все было автоматизировано.

После этого Хрущев встал со стула, вышел из-под навеса, подошел ко мне, протянул руку и сказал: «Поздравляю», на что я ответил: «Благодарю, Никита Сергеевич»… Я до сих пор не пойму, с чем он меня поздравил, так как разговор шел на высоких тонах с обеих сторон».

Несомненно, что политический и военный руководитель страны должен ставить задачи конструкторам вооружения. Ему решать.

Но кто может понять – почему Хрущеву так хотелось обязательно влезть в конкретные технические детали? Так ему принципиально важно было, чтобы на ИТ-1 непременно барабан с ракетами был установлен? И чтобы крылья ракеты только в полете раскрывались? Без этого ему истребитель танков не нравился?

Танк должен уметь, как крот, зарываться в землю

Показ, о котором шла речь, положил начало целой серии аналогичных мероприятий, проводившихся каждые два года. И Никита Сергеевич не переставал ошеломлять конструкторов и военных новыми, чрезвычайно «оригинальными» идеями:

«22 октября 1962 г. на бронетанковом полигоне состоялся очередной показ. Для начала Хрущев завел разговор о танках вообще, вспомнил Великую Отечественную войну, но в конце неожиданно изрек: «Танк должен уметь, как крот, зарываться в землю».

Наступила пауза. Никто из конструкторов не был готов отреагировать на это пожелание. Немая сцена произошла и в группе высших военных, среди которых были Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский, Главный маршал бронетанковых войск П.А. Ротмистров и другие. Видя всю неловкость момента и внутренне возмутившись невежеством главы государства, я вышел вперед и сказал: «Никита Сергеевич! Если танк зарыть в землю, то это будет уже не танк, а нечто другое. Танк – оружие наступательное. Из него должны быть хорошо видны поле боя и цели; к танку предъявляются высокие требования по маневренности. Всем этим требованиям невозможно удовлетворить, зарывшись в землю!»

Видимо и тон, которым я это сказал, и содержание моего возражения были для всех так неожиданны, что на площадке воцарилось молчание. Лично я ожидал бурной реакции. Но Первый секретарь ЦК КПСС, выдержав паузу, довольно спокойно заговорил уже о чем-то другом. Многие из нас облегченно вздохнули».

Что бы еще Хрущев мог придумать?

Мысль о развитии у танка кротовьих способностей у Никиты Сергеевича впоследствии сменилась новой, еще более «революционной».

«14 сентября 1964 г. на танковом полигоне состоялся очередной показ военной техники. В это время «объект 150» проходил полигонные испытания. Активное, творческое участие в отработке системы управления принимал молодой офицер полигона Г.Б. Пастернак. Он долгое время был единственным, кто мог эффективно стрелять танковой ракетой. Мне памятен случай, когда во время показа Геннадий Борисович тремя ракетами с дистанции 3000 м поразил одну за другой три движущиеся танковые мишени.

Увидев это, Хрущев тут же сделал вывод о том, что если танки столь эффективно поражаются ракетами, то нет смысла и в самих танках! Видя, что генсеку никто не возражает, я сказал: «В бою такого не будет. К тому же сейчас стрелял отлично тренированный и в совершенстве знающий весь комплекс инженер. А танки по-прежнему необходимы!»

Никита Сергеевич сначала потупился, а затем, окинув взглядом свою «свиту», произнес: «Мы спорим и встречаемся не последний раз. Еще увидим, кто из нас прав. История рассудит». Мне хорошо запомнилось, что никто из лиц, сопровождавших генсека, против обыкновения не поддакнул ему. Все молчали, как манекены.

На следующий день, выступая в Кремлевском Дворце съездов перед участниками Всемирного фестиваля молодежи, Хрущев сказал: «Вчера я видел, как эффективно уничтожаются танки уже на подходах. При наличии таких противотанковых ракет танки оказываются не нужными. »

Трудно сказать, как дальше развивались бы танковые или антитанковые идеи Хрущева. Оборвали его бурную деятельность на взлете:

«Ровно через месяц после описываемых событий, 14 октября 1964 г., заходит ко мне утром однокашник по академии и говорит, что по всесоюзному радио передали, что Н.С. Хрущев отказался от всех занимаемых им государственных и партийных постов. Больше мне не удалось ни видеться, ни говорить с ним. А жаль, потому что история (по крайней мере, история развития вооружения) показала, что в наших с ним спорах правым оказался я».

Конечно, причиной отстранения Никиты Хрущева от власти стали не одни только его танковые эскапады. Столько он «начудил» во внутренней и внешней политике, в оборонной сфере.

Но любопытно – что бы он мог в дальнейшем придумать относительно танков, какими нестандартными идеями ошарашил бы конструкторов? Потребовал научить танки летать или сделать их совершенно невидимыми? Или вовсе прекратил их производство за ненадобностью в ракетную эпоху? Хрущев был вполне способен на такое…